–        Расскажите немного о том, как вы создавали логотип организации.

–       У нас есть логотип, который мы очень  долго выбирали. В один момент Ксения Безуглова (член совета по вопросам попечительства в социальной сфере при Правительстве РФ, член комиссии по делам инвалидов при Президенте РФ. – Прим. ред.) нам в этом помогала, мы с ней встречались  в школе «Пространство развития».

–       Есть же какая-то юридическая оболочка?

-       Да, мы делаем на него патент, но это долгая история, на несколько месяцев как минимум. А на курс у меня оформлено авторское право.

–       Вы просто можете заключать с предпринимателями тогда лицензионный договор, чтобы они могли этот логотип использовать в своей деятельности. Для них же это важно.

–       Да, абсолютно правильно. Мы уже проверили это юридически, что договор о сотрудничестве может давать право для использования знака. «Магнит» уже  этим знаком пользуется, потому что у нас есть партнерские отношения, договоренности, они нам помогли всё запустить и были тестовой площадкой.
    
Ещё у нас был интересный опыт обучения будущих парикмахеров в технологическом колледже Великого Новгорода. 20 девушек прошли курс подготовки, и для них он был, наверное, один из самых простых и коротких по времени. Потому что магазин – это опасная зона, в принципе, для любого человека: пространство, стеллажи, продукция, скользкий пол. Стоматологи тоже работают с опасным инструментом. У парикмахера есть ножницы, но есть и техники выполнения. Если, например, пришел мужчина, который может дернуть головой, то не стоит применять ножницы, а надо использовать машинку, чтобы исключить травму. И когда мы всё это девочкам объяснили, они отнеслись более лояльно. Я периодически их спрашивала:  возьметесь ли вы за клиентов с особенностями? В начале курса многие говорили нет, к середине –  скорее, всего да. Под конец все сказали: «В принципе, да!» Мы им, в частности, объясняем, что, например, клиент, у которого проблема со зрением,  скорее всего, рефлекторно будет оборачиваться на все звуки, которые будут раздаваться в парикмахерской. Просто пробуйте менее травмоопасную технику, можно вытягивать волосы вверх в сторону, чтобы, если вдруг человек повернулся, вы его не травмировали. И девчонки, они все были  очень молодые, где-то от 17 до 23 лет, начали реагировать: «Да запросто!» К ним  пришло понимание того, что, оказывается, ничего сложного в этом нет. И вот это был тоже наш маленький успех, когда мы увидели осознание у них на лицах.

–       Вы назвали сложные сферы. А есть какие-то сферы, где есть какая-то профессиональная подготовка и людям Ваш курс не нужен или нужен в меньшей степени, чем парикмахеру?

-       Сложно сказать. Так как нет единого стандарта общения с людьми с ограниченными возможностями здоровья, профессионалами, которые знают и умеют с ними общаться, можно назвать только узких специалистов: логопедов, дефектологов, психологов. Но и у них есть  свои сложности. Недавно я была на форуме «Территория смыслов», там выступал Александр Вячеславович Бугаев – большой друг нашего проекта, чему я бесконечно рада и очень горжусь. Ему задавали вопросы из зала. И некоторые вопросы поступали от педагогов, от логопедов. Они говорили: «Ко мне приводят ребят, а я не знаю, что делать, я таким никогда не сталкивался». Информация устаревает очень быстро. Сейчас в научных работах просят использовать литературу за последние 5 лет, но скорость устаревания информации намного выше,  думаю, даже не год, а примерно 8 месяцев. Новые технологии  в инклюзии, в обучении особенного ребёнка, появляются очень быстро, издаются новые пособия, возникают новые разработки. Мы сейчас лично с сыном тестируем новое пособие «Кубик» –  это  интерактивный инструмент, который позволяет ребенку самостоятельно изучать какие-то вещи. Я считаю это огромным подспорьем в развитии сенсорики для детей с аутизмом. Потому что ребёнок зачастую больше времени тратит на то, чтобы привыкнуть к человеку, который будет с ним заниматься, чем на то, чем он будет заниматься. Не на сам материал, а именно на адаптацию к пространству и человеку. Да, возможно, это лучше для социализации. Но стоит ли смешивать ее с обучением? Некоторые диагнозы стали открывать совсем недавно, поэтому вряд ли кто-то с уверенность скажет, что знает всё о заболевании на 100%.

–       Стандарты, про которые Вы говорили, актуальны и нужны, как Вы считаете?

–       Абсолютно.

–       Кто должен принимать участие в разработке таких стандартов?

–       Я думаю непосредственно должны принимать участие узконаправленные НКО, которые,например, помогают только слабовидящим детям или только детям с аутизмом. Если пригласить фонд, который занимается абсолютно всеми нозологиями, мы не получим правильной ноты и максимальной  информации.  Узконаправленное НКО знает, как вести себя с теми, у кого, скажем, отсутствует один глаз, и как с теми, у кого  тотальная потеря зрения. Пусть это НКО занимается стандартами по  людям с  нарушениями зрения. Мы свой курс построили именно так: разбили по нозологиям. И надо провести эту работу на государственном уровне. Мы, когда разрабатывали свой курс, исходили из позиции того человека, которому мы его даём. Если это курс для  продавца, мы вставали на место продавца, показывали, как ему надо действовать,  чтобы он знал и чувствовал себя уверенно. Люди с инвалидностью, родители особенных детей, которых мы привлекали к созданию нашего ролика, в один голос говорят: только подойдите, предложите мне помощь, я скажу, чем помочь. Был у нас парень на коляске, Иван, он получил травму после того как вернулся из армии, у него есть электронная коляска, и с ней тяжело управляться, если вдруг она выключится. Но если кто-то подойдет и предложит помощь, он может объяснить, что надо сделать. Но подойти и предложить помощь тоже нужно уметь. Надо уметь сказать так, чтобы человек тебя услышал и не побоялся. Самое главное – не быть навязчивым. Были истории от того же Ивана, когда люди пытались нанести добро. Это тоже огромная проблема. Приведу пример другого нашего участника съёмок. Человек с белой тростью, во время службы в армии получил химический ожог обоих глаз и стал тотально слепым. Но при этом он абсолютно жизнерадостный, устроивший свою и личную жизнь, и трудовую, и профессиональную. Он рассказывал: “я каждый день хожу и по одному и тому же маршруту, знаю его наизусть, могу пройти его с закрытыми глазами в прямом смысле слова. Но подошёл к светофору, слышу, метроном отсчитывает, через три удара идти. И вдруг меня с двух сторон подхватывают два добрых молодца, переносят на другую сторону, ставят меня, я растерялся, даже не понял налево или направо. Плитку тактильную под ногами не чувствую, не могу понять, где я стою, и при этом меня бьют по плечу и говорят: «Ты давай, у меня тоже есть друг, который не видит, вот тебе 500 рублей, держи брат». А я не понимаю, что делать дальше, куда теперь идти. Я посмеялся, конечно, но потом много времени потратил на то, чтобы успеть куда нужно”.. Да,  хорошо, что есть порыв у человека, но давайте эти порывы иначе реализовывать. Придите в НКО, станьте волонтёром. Когда такое происходит на улице, люди с ограниченными возможностями, с инвалидностью не радуются. Это звучит как забавный пример только потому, что его рассказывал человек сам по себе добродушный.   А есть же случаи, эту историю нам рассказывали ребята-колясочники, когда они с друзьями где-то гуляют, друг отошёл в сторону взять стаканчик кофе, человек на коляске остался один, и ему вдруг начинают кидать деньги. Такая внезапная прибавка - это, с одной стороны, хорошо, а с другой – ужасно. Он ничего не просил, он здесь просто сидит, не надо воспринимать инвалида как попрошайку.

–       Получается, что разработка стандарта да и любых проектов по этой теме – это, скорее, обращение внимания на проблему,  чем какие-то жесткие правила. Об этом мы недавно разговаривали с Дмитрием Поликановым из Общества глухонемых, он занимался как раз разработкой стандартов, участвовал в рабочих группах. И  он часто говорил о том, что есть стандарты, а есть эмпатия. И обществу, скорее,  необходима эмпатия.

–       Однозначно к разработке стандартов надо привлечь и специалистов, которых мы хотим обучить. Всё общество невозможно охватить, мы работаем с сектором услуг. Горняка или золотодобытчика можно не учить тому, как взаимодействовать с человеком с ОВЗ, потому что в его профессии с этим не сталкиваются. Но обучить почтового работника – обязательно, потому что на почту приходят самые разные люди. И важно привлечь к разработке программы самого почтового работника, чтобы его спросить, как бы вам было удобно. В обсуждении проблем взаимодействия должны участвовать обе стороны. Например, ставят хорошие пандусы на входе в организацию,  но забывают уточнить у организации, удобно ли им это. В результате рабочие пандусы перегораживают решеткой или ещё чем-то, и использовать их невозможно.