Судье заодно с прокурором
Плевать на детальный разбор —
Им лишь бы прикрыть разговором
Готовый уже приговор.

Это строчки из замечательной песенки «Адвокатский вальс», написанной Юлием Кимом в 1968 году. Там еще есть слова о почти напрасной и горькой доле адвоката в российском, а тогда советском судебном процессе. С тех пор сначала изменилось многое, а по состоянию на сегодня — ничего.

Я хорошо помню 1999 год, когда в деле капитана Никитина против ФСБ капитан первого ранга, раскрывавший секреты затопленных атомных подводных лодок во имя экологической чистоты планеты, был оправдан. А обвиняли его ни больше ни меньше в измене Родине. Процесс длился с 1995 года, когда капитан был арестован, а в дело вступил в качестве адвоката Юрий Маркович Шмидт.

Попытайтесь сейчас себе представить, что в деле «имярек против ФСБ» побеждает имярек, а не ФСБ. Попытались? Не получается. Так же, как не получалось и при советской власти.

В последнее время мне, человеку далекому от юридической теории и практики, все чаще приходится видеть в повестках дня различных НКО пункт с обсуждением тех или иных проблем в деятельности адвокатуры. Адвокат, как говорил мне тот же Юрий Шмидт, был не самой уважаемой профессией в СССР. Лучшие выпускники юридических вузов шли в прокуроры и судьи. А адвокаты… Все равно добиться мало чего было можно. А сейчас?

Я попросила знакомых юристов составить перечень тех проблем, которые они обсуждают друг с другом и пытаются как-то изменить:

— недопуск адвокатов к задержанным и содержащимся в СИЗО, отказ в свидании (особенно на ранних стадиях следствия и дознания);

— устранение адвокатов, с которыми обвиняемый или его близкие заключили соглашения, путем их замены «карманными» адвокатами по назначению;

— непредставление материалов дел или учинение препятствий (в том числе чисто бюрократического характера) для ознакомления с ними;

— назначение экспертиз (которые и станут затем решающими доказательствами в суде) без уведомления защиты и в обход ее права заявлять отводы и формулировать собственные вопросы;

— отказ в приобщении к делу важных, в том числе вещественных, доказательств, представляемых по инициативе защиты;

— тотальный отказ в приобщении к делу любых заключений специалистов, если инициатива исходит от защиты;

— давление на свидетелей, найденных и опрошенных адвокатами;

— незаконные оперативно-разыскные мероприятия в отношении адвокатов;

— незаконные допросы адвокатов в качестве свидетелей по тем же делам — чаще всего с целью вывести их из дела;

— незаконные обыски в адвокатских кабинетах;

— уголовное преследование адвокатов «за разглашение данных предварительного следствия», в том числе малозначительных или уже ставших публичными, притом что сами органы следствия разглашают эти данные совершенно беззастенчиво…

Ну и как с этим можно жить и работать?

Гражданам, то есть нам с вами, вообще-то не должно быть «по барабану» то, что творится с теми, кто будет нас защищать, случись что.

И необязательно это «случись что» происходит только с виновными. Адвокаты расскажут, что с невиновными случается все то же самое. Но мы, то есть общество, по-прежнему ни на что не реагируем. А они все-таки стараются нас защищать.

Ой, правое русское слово —
Луч света в кромешной ночи!
И все будет вечно хреново,
И все же ты вечно звучи!