Андрей Максимов, координатор рабочей группы ОГФ «Местное самоуправление и социальное партнёрство», руководитель проекта КГИ «Муниципальная карта России: точки роста», член Общественной палаты РФ.

Закон «О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации (в целях расширения возможностей участия граждан в принятии решений в области градостроительной деятельности)», без сомнения, можно считать ключевым как для возможностей прямой демократии на низовом уровне, так и для пространственного развития российских городов. Ни для кого не секрет, что институт публичных слушаний по вопросам городской застройки у нас существует многие годы, но работает не так, как хотелось бы. Когда в профильных журналах мы видели объявления типа «проведем строительный проект через публичные слушания «под ключ», а в реальности получали жалобы на то, что на слушания «нагнали» бюджетников и работников ЖКХ, в то время как местным жителям места не досталось - это было очевидным плохим знаком.

Очевидно, что правовое регулирование здесь нуждалось в серьезном реформировании. В 2016-2017 гг. мы неоднократно обсуждали в Комитете гражданских инициатив эти проблемы и подготовили пакет предложений: обязать власть и застройщиков размещать подробную информацию о проекте, создать электронный интерфейс его комментирования, регламентировать состав участников слушаний и гарантировать права жителей, фиксировать результат слушаний и обязать представительный орган голосовать по ним и обосновывать свое решение.

И вот весной 2017 года появляется правительственный законопроект, который основные наши предложения учитывает, но «с водой выплескивает ребенка» - предлагает отменить очные публичные слушания, заменив их общественными обсуждениями только в сети интернет (и то без голосования – только с обменом предложениями). Потребовалась серьезная общественная кампания, чтобы скорректировать законопроект. И начали мы ее 25 апреля 2017 года в Комитете гражданских инициатив . Затем дискуссия продолжилась на площадках Общественной палаты России, Общественного совета Минстроя РФ.

И хотя не весь пакет наших предложений был принят, в главном законодатель пошел на компромисс. По сути, теперь муниципальные власти сами вправе выбирать модель общественного согласования приятия важных градостроительных решений – очные публичные слушания или «электронные» общественные обсуждения. Но последние можно ввести только путем изменений в устав муниципального образования, что чревато конфликтами и требует часто серьезных усилий. Поэтому будем надеяться, что теперь в большинстве городов будут сохранены «живые» публичные слушания, но уже с четко регламентированной процедурой, исключающей многие прежние манипуляции.

Тимур Рахматуллин, юрист Экологического движения ЭКА.

Прежде всего, следует отметить, что публичные слушания не заменяются общественными обсуждениями. Создается возможность для проведения общественных обсуждений, и в некоторых случаях это вполне оправдано, поскольку позволяет вовлечь большее число граждан в дискуссию (на оффлайн слушания многим прийти сложно). К тому же это повышает степень участия в процессе муниципальной власти, которая принимает решение, и которая должна находиться под большим контролем гражданского общества.

При этом важно, что сама процедура получила детальное описание, возможно, даже чрезмерное, в рамках Кодекса, в т.ч. и обязанность занести в протокол все прозвучавшие мнения. Это было обязательно и ранее, но теперь требования более структурированы. Также важна новация по ограничению к составу участников - жителями территории или лицами, имеющими законный интерес, что позволяет снизить возможность фальсификаций.

Однако, к сожалению, результаты слушаний (или обсуждений) всё ещё носят рекомендательный характер. В то время как введение механизма идентификации участников вполне позволяет сделать следующий качественный шаг - установить итоговую резолюцию обязательной. Без этого все позитивные изменения представляются скорее полумерой. Четкая регламентация процесса повысит, безусловно, внимание к нему, но действенного механизма у граждан всё равно не появилось.