Александра Марова о профилактике социального сиротства  

Александра Марова о профилактике социального сиротства  

Директор Благотворительного фонда профилактики социального сиротства

Благотворительный фонд профилактики социального сиротства  — российская некоммерческая организация, специализирующаяся на разработке и внедрении моделей и услуг по профилактике социального сиротства и защите прав и законных интересов несовершеннолетних.

Фонд объединяет ведущих российских экспертов, консультантов и тренеров в области профилактики социального сиротства, реабилитации семей групп риска, а также в сфере социального проектирования (консалтинга).

- Расскажите о Фонде профилактики социального сиротства.

- Наш фонд немножко отличается от традиционных пониманий фонда. Мы не работаем с окончательно целевой аудиторией – с детьми, с семьями, еще с кем-то, мы работаем с представителями государственной системы, пытаясь ее отладить, реформировать,  и сделать так, чтобы она была настроена под индивидуальные потребности каждого конкретного гражданина. Соответственно через них внедряем разные технологии, методики работы, подходы, нормативную базу. Все вместе это должно сработать на то, что постепенно, конечно не сразу, ситуация на каждой конкретной территории, в которой фонд включается, меняется в лучшую сторону и начинает ориентироваться на то, что необходимо каждому ребенку. 

- Какие программы есть в фонде? 

- Основная, наверное, программа направлена на внедрение моделей профилактики социального сиротства на муниципальной территории, ну или на территории субъектов Российской Федерации. Она может выглядеть совершенно по-разному. Это может быть просто отдельно взятая услуга, например, по профилактике отказов от новорождённых, когда проектируется конкретная модель, конкретный алгоритм действий, закрепляется нормативно, и эта система начинает действовать в каком-то определенном роддоме на определенной территории. Это может быть более широкая деятельность, например, два хороших очень региона: Башкортостан, Уфа, и Томская область, это когда берутся все дети из неблагополучных семей – от нуля до восемнадцати лет, и по отношению к ним выстраиваются совершенно новые принципы работы, новый подход, новая модель.  Органы опеки там переключаются с карательной позиции на более помогающую, подключаются другие специалисты, которые начинают, работать с этими семьями, и главным итогом должно стать сохранение ребёнка в семье, сокращение числа лишений родительских прав, сокращение изъятий из семей. Также в эту модель может включаться совершенно разное количество услуг и социальные приюты для мам с детьми, и помощь замещающим родителям, когда у них возникают проблемы с усыновленными, с приемными детьми. То есть спектр достаточно большой, зависит все от того, какая потребность в каждой конкретной территории. Вот это основная программа фонда. Ну, и, конечно, смежная с ней программа - программа развития некоммерческого сектора. Пришли мы к ней как: когда мы начинали только работать по первой программе, очень во многих регионах есть яркие, красивые, эффективные инициативы некоммерческих организаций, которые направлены на разного рода поддержку семей и детей. Мы видели при этом, что организации чего-то не хватает для того, чтобы стать полноправным игроком на рынке оказания социальных услуг. И мы сделали программу, направленную на поддержку некоммерческого сектора: как стать более устойчивым, как стабильно функционировать,  как жить с грантами и без грантов, как получать финансирование, как выстраивать работу в команде, как взаимодействовать с органами исполнительной власти (с одной стороны, продвигая интересы, своих целевых групп, а с другой стороны, делая это грамотно и становясь им партнерами,  не уходя  в оппозицию). Это стало второй программой фонда. Ну, и третья программа, она связана с тем, что все, что вот мы делаем, мы обобщаем в методические материалы – по профилактике сиротства, и по развитию некоммерческого сектора, то есть все это у нас находит отражение и в видеоуроках, в аудиоуроках, в методических книжных пособиях. Ну, и в рамках этой же программы мы поддерживаем разные сообщества, вот сообщество НКО у нас уже сформировалось, мы их поддерживаем. То есть мы пытаемся продвигать таким образом единые подходы в организации, деятельности, какие-то эффективные технологии и методики. 

- Есть ли улучшения в ситуации с детьми-сиротами?

- Улучшения есть, за последние лет восемь банк данных детей-сирот  сократился, это на самом деле так, он прям резко сократился. И, конечно, это заслуга как органов государственной власти, так и некоммерческого сектора. Но пока это совершенно не беспроблемное поле. К сожалению, проблемы остаются, они очень серьезные, время ставит постоянно какие-то новые вызовы, и пока я не вижу, оперативной реакции, правильно выстроенной, с точки зрения проектной логики, которая могла бы на эти вызовы ответить. Приведу, простой пример: в последнее время мы говорим об учащённых случаях насилия по отношению к детям как в приемных семьях, так и в кровных семьях, говорим о том, что подростки выдают разные типы поведения. Вот Керчь последняя история, на которую мы пока не знаем, как реагировать,  пытаемся сделать что-то, какие-то простые действия: поставить рамку металлоискателя, ввести какие-то воспитательные программы в школу, еще что-то, но что из этого сработает и почему мы решили, что именно вот в этом причина, пока такого внятного анализа, к сожалению, нет. Так же и с насилием по отношению к детям. Мы сейчас пытаемся принять какие-то меры, вести психологическое обследование граждан, которые хотят стать кандидатами в усыновители, в опекуны, но при этом, почему мы решили, что психологическим обследованием можно выявить потенциальных, маньяков, преступников, педофилов, еще кого-то. И если бы такие тесты были, у нас бы ни в органах МВД, нигде вообще проблем бы не было, мы бы эти тесты применяли и все. Конечно, сфера человеческих отношений гораздо более сложная, чем пара-тройка тестов. И пока это все в процессе работы и органов власти, некоммерческого сектора, предложения идут, сфера анализируется. Плюс у нас все-таки, четкий пока идет крен в сторону замещающего жизнеустройства. Мы работаем с приемными семьями, работаем на устройство детей в семьи, на поддержку замещающих родителей, как материальную, так и нематериальную. Но при по сравнению с этим меньше гораздо, всего делается в отношении семей в трудной жизненной ситуации. А это что – это поднятие всей инфраструктуры услуг на конкретной территории, которая позволит семье не скатиться в кризис, а нормально, даже при стрессовых факторах, функционировать, со своим ребенком. Безбарьерные доступы  в детские сады, школы, поликлиники, медицинские услуги, дополнительное образование и так далее. Кризисное консультирование, в случае если вдруг какая-то проблема, беда в семье случается, и, главное, перестройка всей этой системы не в карательное русло, потому что все-таки у нас граждане воспринимают всю эту историю, как - «лучше никуда не выносить все мои проблемы, потому что иначе придет кто-нибудь, детей моих заберут, меня поставят на учет, еще что-нибудь», а перенастройка – это все-таки нам помогающие рельсы.

- Много ли сейчас отказов от детей? 

- Отказов  стало гораздо меньше. Еще, я помню, лет восемь назад, Фонд поддержки детей, Марина Гордеева давала цифру около тринадцати тысяч ежегодно. Пять лет назад это уже была цифра около семи тысяч отказов в год. Сейчас эта цифра гораздо меньше четырех тысяч. Это хороший показатель. Знаете, вообще сфера отказов – это, наверное, тот яркий пример про то, как удается внедрить какие-то изменения с нуля, когда мы начинали и на нас все смотрели и говорили:  «вы что, вы хотите вот с этими вот не пойми кем детей сохранять, вы что, в своем уме, они же их потом там в подворотне где-нибудь бросят, убьют, мы все за это будет отвечать, зачем это надо, лучше отдать хорошим усыновителям», то есть вот эту позицию мы пережили. Хотя тоже при ней опускались руки, казалось, что вообще все бесполезно. Мы это не просто пережили и прошли, я имею в виду, не только наш фонд, а сообщество. Мы смогли сделать таким образом, что об этой теме заговорили на федеральном уровне, что цифры по отказам стали считать, внесли в форму федеральной статистики, что с самых высоких трибун стали говорить о том, что необходимо создавать системы работы с отказами от новорожденных и по отношению к деткам с ОВЗ, и вообще к любым проблемам. И практически сейчас в каждом регионе есть специалисты, которые этим занимаются, которые, выезжают в роддома, оказывают консультирование беременным женщинам. То есть эта сфера, она максимально сейчас, я считаю, охвачена. Другое дело, что качество везде можно донастраивать, где-то это делается лучше, где-то хуже, но в целом уже никто не говорит про то, зачем этим заниматься, уже все отчитываются о том, как они хорошо этим занимаются. И такой скачок колоссальный мы смогли за пять лет преодолеть. И, я считаю, это очень большое достижение. Плюс Министерство здравоохранения России сделало методические рекомендации которые ушли в субъекты здравоохранения регионов, про то, как надо осуществлять эту деятельность. 

 - Сложно ли усыновить ребенка? 

- Нет, это абсолютно несложно, это даже и легче, чем во многих странах, потому что ты, собственно, должен предоставить определенный пакет документов, собрать который не представляет абсолютно никаких сложностей, если у тебя, действительно все в порядке: есть работа, есть источник дохода, есть где жить, даже если это съемное жилье. Ты можешь не состоять в браке, это абсолютно не является препятствием. Потенциальный, усыновитель не должен иметь судимость определенную, должен пройти школу приемных родителей, ну и еще определенный набор документов и все. Ты их предоставляешь, орган опеки делает заключение о том, что ты кандидат в усыновители, а далее уже подбирают ребенка, исходя из потребностей усыновителя и самого ребенка. 

 - Сложно ли растить приемного ребенка? 

- Тут надо понимать, что дети, которых мы берем из системы, они отличаются от тех детей, которых мы родили сами. Отличаются одной простой вещью – это очень травмированные дети. Иногда та травма, которую эти малыши пережили в раннем, кто-то и не в раннем возрасте, а это может быть, на глазах детей убийства происходили, и насилие происходило, и пьянство, и все что угодно, то есть их забирают не из хороших условий. И ребенок все это переживал, пропускал через себя. И, конечно, потом восполнить эти все дефициты, пробелы, пережить эту травму – это очень серьезная задача. Не все дети с этим справляются, не всегда специалисты готовы с этим справляться, мы даже не всегда знаем, что происходит с нашими детьми. Часто они потом в подростковом возрасте выдают совершенно разные истории, с которыми уже и приемные родители не всегда справляются, и тоже их в этом обвинять сложно, потому что человек остается один на один с этим непонятным проблемным поведением. А оно действительно бывает иногда очень проблемным, когда страдает просто вся семья. Поэтому надо всегда очень хорошо думать, задумываться о том, зачем я иду на этот шаг, что будет, какие сложности могут встретиться, и быть готовыми к тому, что, если у тебя проблемы возникают, не бояться просить помощи со стороны. 

 - Почему вы стали помогать детям сиротам?

Это, наверное, тот случай, когда говорят «сперва миссия, потом профессия». Я совершенно не планировала работать в этой сфере, я просто была в декрете со вторым ребенком и оказалась в Доме ребенка, собственно откуда потом взяла  себе девочку. У меня один из моих детей приемный как раз из этого Дома ребенка. Но мы там просто осуществляли волонтерскую деятельность. Очень часто мне, как человеку с системным мышлением, быстро стало понятно, что просто ходить, что-то там организовывать, все это, конечно, сиюминутная радость, она есть, но а что потом, что после этого остается? Ничего. И конечно, нам хотелось менять эту ситуацию сперва для этих конкретных детей, а когда мы их забрали в семьи, нас было на тот момент 12 волонтеров, из них, по-моему, 10, если я сейчас не ошибаюсь, взяли детей в семьи. А на следующий день кроватки этих детей,  уже были с другими детьми. То есть уже привезли на это место детей, очень быстро. И тогда мы поняли, что даже сфера семейного устройства, она тоже частично решает этот вопрос. А поэтому надо работать с кровной семьей. И так, кстати, родилась профилактика отказов от новорожденных. И как-то пошло вот так развиваться, и в какой-то момент я уже просто не могла эту сферу бросить, потому что уже очень много было вложено, очень много было в процессе развития –– программ, проектов. И единственным вариантом стало искать как это все делать основной своей деятельностью. И слава богу, что это получилось.

 - Что вам помогает двигаться вперед?

- Все время есть какие-то определенные моменты, к которым ты, так скажем, не в самые радостные дни возвращаешься, вспоминаешь снова,  переживаешь, и понимаешь, что все не зря. Вот такие моменты, конечно, есть, мы их ценим. Например, та же Уфа,  когда мы отработали вместе год, и они нам по истечению этого года предоставляют цифры, которые они по договору сотрудничества должны предоставить. Мы понимаем, что количество лишения родительских прав за год упало вдвое. А количество сохраненных детей в семьях в результате работы в роддомах, то есть новорожденных, выросло с 30% до 60-ти. То есть 60% забирают своих детей, из тех, кто изъявляет намерение отказа. И вот в таких случаях мы особо радуемся, что такое неравнодушие и сильная политическая воля действительно дают импульс вперед. Это не про то, что там нет проблем. Конечно, есть и очень много. Но люди их действительно пытаются решать, и вот это мы очень ценим.

- Как можно помочь фонду?

- Конечно, нам волонтеры всегда нужны. У нас потребности такие же как у всех: сделать дизайн чего-то, сделать какую-то верстку не по рыночной цене, а какой-нибудь другой, желательно pro bono, помочь с организацией чего-то, помочь с организацией выхода в средства массовой информации, когда у нас есть какая-то история нужная. 

- Сотрудничают ли с фондом регионы? 

- Где прямо совсем комплексная деятельность, это вот которые я назвала, Башкирия, Томская область, сейчас начинают у нас устраиваться неплохо в Челябинской области, Московская область, у нас в последнее время очень неплохие программы там идут, связанные с профилактикой отказов, с социализацией детей внутри детского дома, Курганская область, Омская область показывает тоже сейчас неплохие результаты. У них там три пилотных площадки, три муниципалитета на территории Омской области. Пока это не охват всего региона, но тоже уже результат какой-то идет. Новосибирская область. 

- Порекомендуйте книгу, которая поможет стать эффективнее в своем деле? 

- Надо всегда искать то, что вас мотивирует, от чего у вас загораются глаза и от чего начинает сильнее биться сердце. Ну, вот как глаза загорелись и вот эту историю там прочитали, это может быть журнальная история на двух листах, какого-то известного, а может и не очень, человека. Но если вас это торкает, вот это и читайте. 

- Какой самый ценный совет вы получали в жизни?

Мне кажется, у меня вся жизнь про то, что надо запастись терпением. Мне как человеку эмоциональному, наверное, хочется, чтобы ты что-то запланировал, ты понимаешь, что это что-то хорошее, и чтобы вот завтра уже... Ну ладно, , не завтра, через неделю это уже реализовалось и случилось. Вся моя жизнь мне показывает: нет, так не бывает. Давайте подождем чуть-чуть, с чувством, с толком, с расстановкой, запасемся терпением, и все рано или поздно получится. 

- Ваш девиз?

- Мне очень сильно импонирует фраза о том, что у желания множество возможностей, а у нежелания множество причин.