Григорий Куксин, руководитель противопожарной программы Гринпис России. Один из наиболее авторитетных в стране специалистов по тушению опасных и коварных пожаров — торфяных. Соавтор методических пособий по тушению торфяных и других пожаров на природных территориях. Обладает огромным опытом тушения пожаров.

Greenpeace выступает за сохранение ценных диких лесов и искоренение причин, которые ведут к их уничтожению, за изменение качества лесного хозяйства, создание и охрану особо охраняемых природных территорий, решение проблемы лесных пожаров.

– Расскажите о противопожарной программе Greenpeace России

–  У нас в стране есть проблема пожаров.  Она есть не только у нас в стране. Это общемировая проблема, но для России она достаточно актуальна, потому что огромное количество леса сгорает, огромное количество степных территорий оказывается пройдено огнем. Все это влияет на здоровье людей, вызывает изменение климата, то есть это и экономические потери, и прямые потери здоровья, и влияние на глобальные процессы. Все это полностью рукотворное дело, то есть практически все пожары возникают по вине людей. Единственным ключиком к решению этой проблемы является изменение поведения людей. Поэтому все, что мы делаем, это, в первую очередь, не только и не столько тушение пожаров, хотя тушить, конечно, тоже приходится. Я профессиональный пожарный. 20 лет тушу пожары. Но для того чтобы ситуация сдвинулась, для того чтобы не просто что-то поделали, а что-то сделали, надо поменять мнение людей. Поэтому все, что мы делаем, направлено на то, чтобы люди знали и понимали причину пожаров, принимали на себя ответственность за то, что это как-то связано с нашими действиями, и меняли свое поведение на уровне простых бытовых привычек, то есть перестали поджигать траву, перестали оставлять костры,  выкидывать окурки в окно автомобиля и это, в общем, само по себе может принципиально изменить ситуацию и снизить количество потерь, которые мы несем каждый год. 

– Как меняется ситуация с пожарами?

– К сожалению, каждый год мы видим постепенное ухудшение ситуации с пожарами в мире в целом. Меняется климат. Очень важный момент: пожаров становится больше не потому, что меняется климат, а потому, что люди больше их устраивают, но в условиях меняющегося климата они более опасно развиваются.  То есть те условия, которые создаются сейчас, более длинные засухи, более экстремальные высокие температуры, в этих условиях если мы устраиваем пожар, то он развивается более опасно и его труднее потушить. Прогноз плохой, поэтому практически все лесопожарные службы мира и в Соединенных Штатах, и в Австралии, и в Европе готовятся к тому, что с каждым годом нам будет все труднее сдерживать природные пожары, они будут все сильнее влиять на изменения климата и создавать условия, чтобы пожаров становилось еще больше. Поэтому сейчас у нас один из экстремально плохих годов, который заканчивается. Сейчас еще продолжаются пожары. Есть пожар на юге России, прямо сейчас добровольцы тушат пожар в Кубани. Там часть территории под наводнением, а часть территории горит. Продолжаются пожары на юге нашей страны, но сезон в целом в стране подходит к концу и уже можно подводить какие-то итоги. Этот год один из самых плохих, по крайней мере, за весь 21-й век. Порядка 18 миллионов гектаров пройдено огнем в лесу. Это очень большая площадь, одна из рекордных, и еще порядка 40 миллионов гектаров пройдено огнем по остальным территориям, где учет пожаров как таковой не ведется. Это открытые пространства, степи, тундра. Есть погибшие, есть пострадавшие, в том числе профессионалы: пожарные, лесники. Есть без вести пропавшие среди тех людей, которые тушили пожары. 

– В чем причины лесных пожаров?

– У нас на планете есть три причины, не связанные с деятельностью человека. Это вулканы, падения метеоритов и сухие грозы, то есть когда бьет молния, и при этом нет осадков, которые потушат то, что от нее загорелось. На долю естественных причин приходится меньше 10% от всех пожаров. Если говорить о Центральной России, то есть Подмосковье, то ни одного естественного пожара за всю мою двадцатилетнюю историю работы на пожарах мы не наблюдали. Все 100% пожаров возникли по вине людей. 

Всероссийские опросы показывают, что у нас больше половины россиян уверены, что пожары возникают сами по себе от жары, от ветра, от каких-то естественных мифических причин. Кто-то называет какую-то полную ерунду, ветки деревьев трутся друг о друга, кто-то говорит просто, что будет жара – будут пожары. Это очень любопытно, потому что в этих условиях человек никак не меняет свое поведение. Он не берет ответственность. Он считает, что это само по себе, ну а раз все горит от жары, значит нет смысла за собой потушить костер или остановиться и не поджечь траву. Практически никто не верит в то, что ситуацию можно изменить. Очень мало кто верит. То есть это такой миф о том, что это естественное событие, которое неизбежно случится. Вот с этим обязательно можно и нужно бороться, поэтому наша задача на первом этапе, как минимум, рассказать людям о том, что пожары возникают именно по вине людей. Никаких других причин практически в повседневной реальности мы не встретим. Сухие грозы или падающие метеориты – это довольно редкие явления, равно как и извержение вулканов, которые просто не везде могут случиться. Причем закладывается это в учебниках. Опять же, те же самые опросы показывают, что люди вспоминают, когда их спрашиваешь, почему вы так думаете, откуда вы взяли, что пожары возникают сами по себе или что торф загорается сам. Торф тоже не загорается сам. Люди начинают вспоминать: «Действительно, откуда мы это знаем?» Либо из прессы, но журналисты – это тоже нормальные люди. Они обычно не злонамеренно мифы создают, они тоже не очень знают, откуда пожары берутся. Большая часть вспоминает, что это младшая школа, что это учебники по природоведению, учебники по ОБЖ в средней школе в пятом классе. Мы посмотрели: действительно 100% учебников содержат прямые утверждения, что пожары возникают, например, от жары. 

– Как научить людей безопасному поведению?

– Когда мы понимаем в чем причина, мы понимаем, что она в головах людей. Появляются эти мифы, заблуждения и фатализм, уверенность, что все как-то само случается, и мы тут ни при чем. Все это закладывается в определенном возрасте, примерно в 8-10 лет. Соответственно, наша задача воздействовать на людей примерно в этом возрасте, по крайней мере, такая стратегическая задача. Поэтому сейчас мы договариваемся с издательствами, например с издательством «Просвещение», чтобы исправить ошибки в их учебниках. Они, по крайней мере, согласились подправить всю линейку учебников ОБЖ и убрать особенно опасные мифы, особенно опасные заблуждения. Создаем новые образовательные средства, игровые в основном, потому что на самом деле учиться должно быть интересно и лучше всего запоминается то, что эмоционально окрашено. Поэтому сейчас мы создаем новые настольные игры, напольные игры, ходилки, бродилки, ролевые игры прямого действия, которые стараемся давать учителям, которые будут закладывать правильные идеи. Прямо сейчас у нас классный новый проект. Мы с декабря начинаем создавать новые мультфильмы с фиксиками и смешариками, которые будут рассказывать с использованием любимых детских персонажей о том, откуда пожары берутся, а самое главное как себя правильно вести, как не стать причиной пожара, как сохранить свою жизнь и правильно вызвать помощь. 

– Что делать, если обнаружил пожар?

– Первое, проверить в безопасности ли вы сами, потому что первая и главная задача – не пострадать. Это касается и взрослого, и ребенка. Наша задача, в первую очередь, сохранить жизнь и здоровье, потому что все остальное, в конце концов, чуть более восстановимо. Если пожар опасный, если это лесной пожар, и если вы знаете куда уйти, если вы стоите на дороге и знаете, как уйти в безопасное место, вы просто идете по дороге, не забивая голову всякими особыми премудростями. Если местность неочевидно безопасна для вас, то первая задача – выйти из зоны задымления, то есть уходить поперек ветра. Дальше выбор такой. Если есть лиственный лес, он, естественно, безопаснее хвойного. Если есть какая-то преграда, распаханная земля или река, задача добраться туда, куда огонь не переберется. Огонь не пройдет там, где нет горючих материалов, если он отделен распаханной землей или рекой, или асфальтовой дорогой, по возможности уходя в сторону лиственного леса, если он есть и если есть выбор. Помним о том, что огонь вверх идет всегда намного быстрее, чем вниз, причем в несколько раз быстрее. Скажем, на 30-градусном склоне огонь ускоряется в четыре раза. На 45-градусном, то есть совсем крутом склоне, огонь ускоряется в 28 раз. Зависимость очень большая, поэтому вверх по склону бегать непродуктивное занятие. Ни в коем случае не прятаться в канавах, в распадках, заросших какими-то горючими материалами. То есть  если это канава, заросшая травой, или это овраг или ложбина с хвойными деревьями или высокой сухой травой, ни в коем случае там не прятаться, не пытаться там укрыться, потому что это такая ловушка, в которую и дети попадаются, и животные. Огонь там будет особенно опасно развиваться. Он будет по склонам резко увеличивать интенсивность, давать опасную газовую фазу горения. То есть там резко будет увеличиваться интенсивность горения, и спастись там достаточно сложно. Но это крайние случаи. В большинстве случаев можно спокойно выйти из зоны задымления и отправиться в ближайшую безопасную точку, которую вы видите, сообщая при этом о том, что происходит. Задача обязательно отзвониться. Если вы взрослый человек, вы способны самостоятельно позвонить в пожарную охрану. Телефоны: 101 и 112. Если это приложение с мобильных телефонов «Берегите лес», бесплатное, достаточно простое,  но вполне работает, тогда вы еще и геоданные, то есть точную локацию пересылаете координатами, что достаточно удобно, потому что часто трудно описать в лесу, где именно человек находится. Если несовершеннолетний, если ребенок, особенно если детский голос, лучше позвонить родителям и в первую очередь сообщить, где ты  находишься, что с тобой происходит, и родители уже могут вызвать помощь. Родители или те взрослые, которым ты доверяешь, могут вызвать помощь, а заодно дать советы, как безопасно себя вести. Ни в коем случае не советуйте детям тушить пожар. Ребенок должен уметь потушить костер за собой. Это очень просто. Это правило трех «П»: полей, перемешай, проверь. То есть полил водой, перемешал палочкой и проверил, что ничего горячего не осталось. Свой костер, или если нашел чей-то брошенный и непотушенный костер, ребенок может потушить. Это вполне нормальная задача для ребенка и подростка. Если это пожар, то есть если это уже неконтролируемое горение с открытым огнем, его не надо тушить детям. Я каждую неделю вижу какие-то сообщения о детях-героях, которые спасли деревню. Это все очень здорово, пока не случился несчастный случай, пока ребенок в синтетической куртке не бросился тушить, начитавшись таких рассказов. Потому что буквально один вдох раскаленного воздуха от горящей курточки и спасти ребенка уже не получится. Просто там ожог дыхательных путей и достаточно мучительная, почти неизбежная смерть. Поэтому взрослую задачу по тушению пожаров должны выполнять взрослые. Таких взрослых должно быть много. Хорошо если взрослые умеют тушить, если они сами пожарные добровольцы, но это не детская задача. Ребенок должен уметь тушить костер, не стать причиной пожара и вызвать помощь. Взрослые должны не стать причиной пожара, должны уметь вызвать помощь, но они уже могут помочь потушить, дождаться пожарных, проводить до места и всяческую помощь оказывать. Вообще у нас по законодательству каждый гражданин Российской Федерации обязан оказывать пассивные меры по тушению пожаров. То есть это не просто можно делать, а это прямо-таки нужно делать. Хотя бы позвонить, это не так сложно. 

– Расскажите про информационную компанию «Останови огонь»

– Начинали мы как общественники, как добровольцы с того, что мы тушили пожары. Нам было не все равно. Мы видели, что горит, мы видели какие-то ценные территории, кто-то пришел из охраны природы, заказники, заповедники, места обитания птиц, но постепенно становилось понятно, что проблема не в том, что не хватает тех, кто тушит. То есть это тоже проблема, но на самом деле невозможно наперегонки со всей страной бегать и тушить, когда все население интенсивно поджигает. У нас на Пасху, например, массово вокруг всех кладбищ наводят порядок путем выжигания всего хлама, который накопился, и травы вокруг. В Хакасии несколько лет назад это стало причиной уничтожения нескольких тысяч жилых домов и гибели десятков людей. Просто это совпало с ураганным ветром, а дальше уже ничего нельзя было сделать, ничего нельзя было остановить. Вот для того чтобы всего этого не было, надо чтобы люди перестали поджигать траву, перестали бросать окурки, перестали оставлять костры. Для этого люди должны задуматься, узнать о реальных причинах пожара и поверить в то, что их действия могут что-то изменить. Попытками такой пожарной агитации занимались разные ведомства в меру сил в разное время и плакаты типа «Береги лес» точно каждый видел. Только совершенно непонятно, как его беречь. То, что надо беречь лес от пожара, мы все знаем с детства. Мы все ездим по дорогам, мы все видим эти плакаты, а что конкретно надо делать? Та информация, которая доносилась государственными средствами, огромным количеством аншлагов, информационных щитов, телевизионных роликов, часто недостаточно качественная и уж тем более не рассчитана на современные средства донесения информации. Поэтому получается, что  государственная система имеет большие ресурсы, имеет доступ к телевидению, имеет доступ ко всей государственной системе агитации и пропаганды, но часто имеет устаревшие подходы к донесению контента и собственно сам контент не очень качественный. Плюс он очень разный: МЧС – в одной стилистике, Рослесхоз – в другой, Лесоохрана – со своими особенностями. Общественники здорово умеют работать с современными средствами, могут нарабатывать интересный, яркий, креативный творческий контент, но у них нет доступа к телевидению, у них нет доступа к наружной рекламе, нет бюджетов и административных рычагов. И вот в этом году впервые удалось договориться, что мы объединяем сильные стороны всех партнеров. Удалось на площадке Агентства стратегических инициатив, которое на самом деле очень здорово в этом помогло, собрать сначала в одном кабинете, потом на разнообразных совещаниях, круглых столах, без этого тоже никуда оказалось не деться, но в итоге удалось собрать и МЧС, и Рослесхоз, и Greenpeace, и Общество добровольных пожарных, и Всероссийское добровольное пожарное общество, и Министерство просвещения и его подведомственные учреждения, станции юннатов, чтобы все собрались и договорились, у кого какие ресурсы есть и договорились в одной стилистике с общим набором логотипов, чтобы не спорить чье это, делать современный классный контент, объясняющий в чем причина пожаров. Дизайнеры из Greenpeace или нанятые за средства сторонников Greenpeace делают контент, монтируют ролик. Мы используем кадры, снятые на реальных пожарах с добровольцами, а Лесоохрана помогает это все пристроить, например, по своим каналам на телевидение. Сейчас шесть федеральных телеканалов крутят ролики, сделанные совместно на стыке государственными и общественными представителями. Получается довольно здорово, то есть получается и большой охват, и очень качественный контент.   Надеемся, что уже в конце этого года мы увидим определенные сдвиги. Мы сделаем очередной социологический опрос, который нам покажет, поменялось ли мнение россиян о том, в чем корень проблемы, что с этим можно делать.

Туда же ложится новая история про мультфильмы, и мы очень надеемся, что как раз практически 100% детской аудитории у нас будет охвачено, если мы сможем сделать классные мультфильмы. Поэтому в декабре у нас стартует кампания по созданию мультфильмов с привлечением всех желающих. Абсолютно все могут присоединиться и свой вклад, свои идеи, свои деньги внести, для того чтобы сделать новые мультфильмы. Делаться это будет большим коллективом. Объединяются и общественники разные, и государственные структуры, и мультипликаторы, для того чтобы у наших детей были правильные знания и обучающие безопасному поведению мультфильмы.

– Что мешает государству решить проблему пожаров?  

– У государства есть проблема с реагированием на пожары, потому что объективно не хватает людей. Не хватает лесников, у них не хватает техники, не хватает средств наблюдения, самолетов, вертолетов, топлива, но по большому счету, если будет меньше пожаров, то даже того уровня, который есть сейчас, начнет хватать. Можно наращивать силы пожарных, но практически ни одна страна мира не справилась с проблемой пожаров, только наращивая ресурсы пожарной охраны. Поэтому государству, безусловно, надо наращивать бюджеты, безусловно, надо готовиться к работе в условиях меняющегося климата, совершенно точно надо приучать себя (эти шаги сделаны, но их пока еще недостаточно) говорить правду. Признавать, сколько на самом деле у  нас горит, не боятся испортить статистику, а боятся испортить реальную ситуацию.  Потому что искажения данных по-прежнему есть. К концу года уже начали признавать какие-то реальные цифры, но в оперативном режиме, пока какой-то чиновник на месте боится признать, что у него горит, невозможно ему помочь. У нас больше 90% пожаров, которые возникают в стране, вообще  никто не тушит, причем это легально принятые такие поправки в законодательство и выделена так называемая зона контроля, то есть зона, где экономически нецелесообразно тушить лесные пожары. Это не потому, что они там должны быть, не потому, что это естественно, а потому что у нас денег нет на то, чтобы там тушить. Это беда, потому что именно там сгорают основные площади лесов, именно оттуда идут основные выбросы парниковых газов. Эти же пожары часто потом приходят к населенным пунктам и с ними уже ничего не получается сделать, потому что они огромные. Но это беда, потому что у нас не хватает ресурсов, ресурсов не хватает потому, что у нас очень много горит, а очень много горит потому, что очень много поджигаем. Поэтому с этим надо справляться, и если говорить о государственных вещах, снизить количество так называемых профилактических выжиганий. Это такая отдельная глупость, которая у нас есть, что лесники в целях профилактики должны выжигать немножечко горючих материалов. У них нет денег, чтобы выжигать это аккуратно, и часто это становится причиной пожара.  Надо просто взять и перестать использовать эту меру профилактики там, где на нее нет денег. 

– Может ли обычный человек помочь в тушении пожаров? 

– Любой человек может помочь, потому что есть блок информационной работы, где вне зависимости от физических данных, от тренированности, можно помогать. Тут помогают умные, помогают деятельные и на самом деле помогают те, кому не все равно. Для любого находится своя задача. Есть задачи по космическому мониторингу, отслеживанию космических снимков, отсматриванию огромного количества снимков для выявления выгоревших площадей, для анализа термоточек, которые по спутникам выявляются. Есть огромный блок работ по агитации и пропаганде, хождению в школы и проведению занятий, проведению игр, семинаров для учителей. То есть на самом деле задача найдется для любого. Если вы хотите именно тушить, то есть участвовать в выездах, в тушении пожаров, для этого нужно найти организацию, которая этим профессионально занимается. Таких организаций  много. Они легко ищутся по словосочетанию «добровольные лесные пожарные». Таких групп в стране не менее десяти, сильных групп в разных регионах, мы точно знаем. Они разные. Кто-то контактирует, входит в разные реестры на такой окологосударственной НКО, но в плотной связке с госструктурами. Кто-то абсолютно независимый, как Greenpeace, например.  Организационные формы разные, но те, кто называют себя «добровольные лесные пожарные», тоже очень интересное сообщество, интересная сеть. Она без какой-то вертикали, без какой-то ассоциации и без какой-то единой структуры, но эти группы точно знают друг друга и точно договариваются о том, что по одному стандарту работают. Мало того, это один и тот же стандарт с профессионалами, потому что пожар не может быть лайт-версией для добровольцев. То есть не очень обученные мальчики и девочки и для них простенький пожар, а для профессионалов серьезный пожар. Пожар такой, какой он есть. Огонь одинаково опасен, деревья одинаково тяжелые и они одинаково легко убивают и профессионала, и добровольца. Поэтому добровольцы – это не дилетанты. Добровольцы – это профессионалы, которые при этом не получают за это зарплату. У них другой источник ресурсов, но у них тот же уровень профессионализма. Кстати, в этом году впервые в профессиональном конкурсе, в конкурсе профессионального мастерства «Лучший лесной пожарный России» участвовали добровольцы. Добровольцы вошли в десятку лучших в России. То есть уровень профессионального мастерства одинаковый, и он должен быть одинаковый, и в этом году это впервые удалось показать публично на ярких мероприятиях, на конкурсах, когда совершенно на равных бегали, отжимались, подтягивались, пилили бензопилами, работали мотопомпами, отвечали на вопросы. Мало того, из трех первых мест по теории два заняты добровольцами, а не профессионалами. Это оказалось очень любопытно и очень интересно. 

Зимой проходят курсы. Например, в Москве и Питере это организовано Greenpeace, в других регионах это региональные группы, организации. В Бурятии это добровольческий корпус «Байкал», на Кубани это «Добровольные пожарные Кубани» и так далее. Зимние курсы – обычно это вечерние семинары и встречи на выходных. В течение нескольких месяцев проходит подготовка, и потом в составе сильных групп с опытными участниками, добровольцы могут выезжать на первые практические выезды, на обнаружение пожаров, на тушение пожаров и добирают практические знания уже в процессе совместной работы. Но еще раз повторю: тушение пожаров, участие в этой работе живое, физическое, конечно, связано с некоторыми рисками, конечно, требует страхования, и организации придумывают, откуда взять страховку, как найти ресурсы на это. Возможность поддержать, в том числе хотя бы небольшими деньгами, это тоже хороший вклад, это тоже участие. Даже небольшое пожертвование, особенно регулярные пожертвования в любую организацию, которая этим занимается, это точно хороший вклад в то, чтобы у нас в стране было меньше пожаров.

– Почему вы стали тушить пожары?

– Так получилось. На самом деле, пришел я студентом-общественником в студенческую организацию «Дружина охраны природы» биофака МГУ. До сих пор эта организация занимается борьбой с пожарами и, наверное, с нее началось такое лесопожарное добровольчество в том виде, как мы сейчас его знаем в России. История была в том, что мы как студенты-дружинники охраняли заказник, где живут журавли. Это Московская область, журавлиная родина, и с каждым годом на этой территории стало происходить все больше пожаров. Мы поняли, что кроме борьбы с браконьерством, кроме борьбы с загрязнением территории, с всякими другими нарушениями, все более масштабной и серьезной проблемой становятся пожары, потому что у нас там наземно гнездящиеся птицы.  Мы начали тушить пожары. Потом поняли, что у нас поджигатели в каждой деревне по несколько человек, а мы как дурачки бегаем и тряпками, вениками тушим эту траву, все чумазые, обгорелые, но поджигают быстрее, чем мы тушим.

Мы начали думать, как поменять мнение людей. Начали ходить по деревням, рассказывать, объяснять. Потом начали экспериментировать с запретами на уровне муниципального района на выжигание травы. Потом пошли в школы, и не осталось ни одного жителя, которого бы мы не обучили тому, как правильно и как неправильно, и таскали их в походы в экспедиции. И чем больше мы этим занимались, тем больше становилось понятно, что это системная проблема, с которой надо что-то делать.  Я пошел профессионально заниматься охраной природы.  Был инспектором по охране природы, начальником охраны в этой системе УПТ, и начал профессионально тушить пожары и обучаться этому. Я пошел служить в пожарную охрану сначала МВД, потом нас перевели в МЧС, продолжая при этом развивать добровольчество, потому что без живой человеческой помощи, без живого участия невозможно эту проблему сдвинуть. 

Так я всю свою профессиональную жизнь занимаюсь борьбой с пожарами и развитием лесопожарного добровольчества. Это стало для меня профессией. Я получил специальное образование, потом повышение квалификации и сейчас иногда преподаю в институте, уже учу других людей этому, в том числе и в государственных структурах, продолжаю обучать и поддерживать добровольчество. Для меня эта история про то, как добиться реальных изменений. 20 лет я занимаюсь борьбой с пожарами, и мне очень хочется увидеть конкретный результат. Не просто понять с какой я стороны, а сделать так, чтобы у нас в стране эта ситуация действительно изменилась. Я очень надеюсь, что мы это увидим в течение ближайших нескольких лет.

– Порекомендуйте книгу, которая поможет стать эффективнее в своем деле

– Я советую читать книги, которые вызывают мечты. Это большой набор книжек. В моем детстве это от книжек про индейцев и это, конечно, Экзюпери, это, конечно, какой-нибудь  Ричард Бах, это, конечно, Стругацкие. 

– Самый ценный совет, который вы получали в жизни

– Пожалуй, просто не сдаваться. У меня есть некоторое спортивное прошлое. Я довольно долго занимался единоборствами, потом тренировал, преподавал, в том числе для ребят с ограниченными возможностями. Поэтому, в общем, не опускать руки и не сдаваться, и, в конце концов, все будет хорошо.

– Ваш девиз

– Меня очень впечатлила фраза, которую я услышал от моих верующих друзей о том, что у Бога нет на земле рук, кроме наших. У меня это трансформировалось в то, что если ты хочешь, чтобы что-то было сделано, надо взять и делать. Не ждать каких-то высших сил, государственной помощи, каких-то условий. Надо просто брать и делать, потому что никто кроме нас не сделает.